Эксперт смерти - Страница 143

143

— Босс, это вампир! Кукла–вампир!

— Я вижу, Прив, — ответил я, успев бегло просмотреть информацию обеих. Арлекин, кукла–вампир. Уровень сорок седьмой, но это не помешало ей легко и быстро выдернуть из кресла рыцаря сто двенадцатого уровня, поднять его одной рукой, словно пушинку. Присосалась к нему и косит глазами в нашу сторону. И не обойти, обязательно заденешь. И неизвестно, как отреагируют кукла на это, вдруг, воспримет, как нападение. — Некоторых боги превратили в вампиров.

Я сделал несколько шагов назад и, свернув в промежуточный проход между рядами, двинулся по нему к боковому проходу. Придется идти в обход, это удлинит путь, но сейчас это даже к лучшему — большая часть кукол собралась вдоль центрального прохода.

— Не понимаю, зачем богам это было надо? — негромко проговорил Прив. — Наказали бы виноватых, но другие тут причем?

— Пути богов неисповедимы, — пожал плечами я. — Нам не понять их логику. Хотя, что тут понимать. Геката просто хотела отомстить обидчикам и ей все равно, что будет с другими. А вот Молох… О, у Владыки Тьмы с мотивами все гораздо сложнее. Все не так просто.

Еще одна кукла, звеня бубенцами на своем колпаке, выскочила перед нами. В руках у нее было зажато человеческое сердце. Кукла поднесла его ко рту и откусила большой кусок. Пережевывая, протянула руку с сердцем мне, сказала:

— Хочешь? Попробуй, это вкусно. Тебе понравится. Свежее! Смотри, — она поднесла руку с зажатым в ней сердцем к самому моему носу, — оно еще бьется!

Сердце в руках шута действительно билось. Остатки крови выплескивались из него и стекали на ладонь куклы.

— В другой раз, Джокер. Не сегодня, — вымолвил я и, аккуратно обойдя куклу, двинулся дальше.

Надо поскорее убираться отсюда, а то чувствую, мои нервы не выдержат.

— Эвери!

Я только повернул из межрядного прохода в боковой, как сразу же замер. Передо мной на полу лежало практически выпотрошенное тело, а девушка с ангельским личиком, с ярчайшими голубыми глазами, с синими волосами, одетая в синее атласное платье, по локоть засунув руки внутрь распоротого тела, копалась в нем, перебирая оставшиеся там внутренности. Рядом на полу в кучу были свалены печень, селезенка, почки, еще какие–то человеческие органы.

— Эвери, — прозвучал нежный и тонкий голосок девушки. — Помоги мне! Эти ребра мешают дотянуться до сердца. Раздвинь ему грудную клетку!

У меня в глазах все потемнело от ненависти. Рука с зажатым в ней, словно дубина, посохом самопроизвольно взметнулась вверх. Я совсем забыл, что я маг, что мне достаточно одного легкого движения, чтобы превратить это существо в пепел. Да даже и движения не надо, достаточно одной мысли. Дикое, необузданное желание с сильнейшего размаха опустить свой посох на это ангельское личико, охватило меня.

— Ему же не было и двенадцати лет! — закричал я.

Лицо куклы пошло рябью, исказилось, волосы почернели, глаза из голубых стали красными, злобная гримаса сменила ангельское выражение лица. Атласное платье пошло грязными пятнами. Запах тухлятины ударил в нос.

— Фу, Эвери! Какой ты нудный! — кукла–зомби вынула руки из распоротого живота мальчика, встала и небрежно отпихнула его тело ногой. — А еще лич!

Подошла ко мне и, словно специально подставляясь под удар, приблизила свое лицо к моему и сказала:

— Одним больше, одним меньше — какая разница? В следующий раз еще придут. Они всегда приходят в наш театр.

Ее явное желание спровоцировать во мне агрессию, заставить ударить ее, мгновенно меня отрезвили.

— Не дождешься! — прошипел я в распахнутые в нескольких сантиметрах от моего лица глаза. — Не в этот раз, Мальвина!

Я опустил посох, обошел зомбачку и стремительно двинулся дальше. Следующего, кто появится на моем пути с подобной выходкой, я, ни секунды не раздумывая, уничтожу. И плевать на артефакт! А потом уничтожу весь этот проклятый театр.

— Карфаген должен быть разрушен, — прошептал я.

— Согласен, босс! Не знаю, про какой карфаген ты говоришь, но я с тобой полностью согласен. Этот театр надо уничтожить! Жуткое место! А ты еще хотел взять сюда Елену!

— Что? — я даже остановился на мгновенье. Возмущению моему не было предела. — Я хотел? Это ты предлагал ее взять с собой! А я как раз был против!

— Хм… Не помню такого!

Я вскочил на сцену и, проскочив между тянущими одну и ту же ноту фигурами в балахонах, прошел за кулисы. Дать бы им как следует, чтоб головы поотлетали и они никогда больше не могли тянуть эту ноту! Но, нельзя! Придется и дальше терпеть это заунывный стон. Как он меня раздражает! Как он давит на мозги!

Переходя из одного коридора в другой, то спускаясь по лестницам вниз, то поднимаясь наверх, мы, проплутав минут двадцать по закулисью кукольного театра, вышли наконец к нужной нам комнате. Кукол по пути мы встретили немало, но они только молчаливо провожали нас внимательными взглядами, не делая попыток заговорить. Да и жертв здесь, в недрах театра, не было, никто никому горло не перерезал, поэтому путь наш был довольно спокойным.

И все время, пока мы шли, нам на нервы действовал это непрекращающийся, беспрерывный тягучий вой.

— Здесь, — сказал я, прочитав надпись на дверях. — Здесь нужная нам каморка.

Прив подлетел к двери и тоже прочитал эту надпись:

— Карлос, кукольный мастер.

Я толкнул дверь и зашел в каморку. Папа Карло, как мы его называли, развалился на стуле в центре комнаты, закинув ноги на стол, и занимался тем, что бросал в стену резиновый мячик и ловил его. А потом снова бросал и снова ловил.

143